С Игорем Козловским, одним из самых известных заключенных, освобожденных из «народных подвалов» оккупантов востока Украины, мы встретились накануне дня рождения Олега Сенцова - одного из самых известных украинских политзаключенных, которые до сих пор остаются в застенках России. Сегодня Олегу выполняется 42 года.С вопроса об Олеге Сенцова мы и начали наш разговор с Игорем Козловским - ученым-религиоведом, автором более 50 научных книг. В январе 2016 года он был заключен боевиками самопровозглашенной ДНР, признан правозащитниками узником совести и пробыл в их плену до декабря 2017 года, когда он был освобожден по обмену пленными, сейчас проживает в Киеве. Сообщает ОБКОМ.«ОБКОМ»: С учетом Вашего собственного опыта, считаете ли Вы оправданными целый ряд голодовок, к которым прибегли украинские политзаключенные в России - в частности Олег Сенцов?Игорь Козловский: Почти у каждого политзаключенного возникает мысль о голодовке. Это единственный способ в тех условиях хоть как-то протестовать против преступлений, которые происходят против тебя и других политзаключенных. Все другие способы протеста завершаются или избиением, или карцером. Поэтому это акт отчаяния, к которому политзаключенные прибегали и раньше, еще в советское время.Голодание Олега Сенцова не только за себя, но и за освобождение всех политзаключенных - это жертвенный шаг. Он - категорический человек с жестким, бескомпромиссным характером. Можно быть благодарным человеку за его стойкость и мужество, но с другой стороны, очень не хотелось чтобы такие, как он, умирали. Такие люди являются катализаторами общества, им есть что сказать и что сделать для Украины.Но я понимаю, что у Олега уже исчезает надежда, что он - как личный враг Путина - сможет пережить свое заключение. Поэтому он решил пойти на этот шаг. У других политзаключенных может не быть такой категоричности и выносливости, но любое голодание бесследно для организма не проходит.Я недавно, как и все, узнал, что к голодовке прибег и мой ученик,дончанин Стас Асеев, который был арестован в Донецке более года назад. Он самобытный и самодостаточный человек, он всегда имел свой взгляд на различные ситуации и никогда не боялся отстаивать свою точку зрения, даже если она была непопулярной. Это одна из его черт - не молчать. Поэтому он писал в различные украинские издания (и стал известен под псевдонимом «Васин»), и поэтому на него давно охотились в «ДНР». Если Стас сейчас пошел на голодовку, а он также пережил и пытки, и пребывание в ужасных условиях заключения, у меня есть серьезные опасения за его жизнь.- Но, видимо, у Стаса и других политзаключенных остается надежда на освобождение - не благодаря, разумеется, «доброй воли» преступной группировки Кремля и «ДНР». Ведь сейчас высказывается много идей относительно способов деоккупации отдельных районов Донбасса и их последующей реинтеграции. Что Вы думаете об этой проблеме?- Государство должно разработать не только стратегию, но и тактические шаги. Для начала надо деоккупировать сознание многих людей в самой Украине. Надо поднимать общий уровень жизни и делать Украину привлекательной. Если мы говорим, что идем в Европу, то Европа должна быть прежде всего здесь (показывает на сердце). Европа это не территория. Но никто ничего не делает для создания условий для жизни внутренних переселенцев. А местные жители внимательно смотрят, какое отношение к переселенцам здесь. И если здесь к ним плохо относятся, то какой смысл им желать, чтобы вернулась Украина?- Есть разные оценки состояния сознания людей на Донбассе. Одни говорят, что они хотели «русского мира», Леонид Кравчук предлагает предоставить автономию Донбассу, а другие считают, что население инертное и готово воспринимать любую власть, если она будет сильной. Каково Ваше мнение?- Там еще есть достаточно и таких людей, которые не могут выехать по разным причинам, но остаются на проукраинских позициях и ждут возвращения Украины.Так, большинство дончан готова воспринять любую сильную власть и хочет вернуть то, что было до 2014 года. Но на оккупированных территориях очень сильно работает российская пропаганда, и это меняет сознание людей, происходит милитаризация их сознания, особенно молодежи.Но самое страшное, что те, кто будет сопротивляться возвращению туда Украины, совершили военные преступления, мародерствовали - они будут оказывать вооруженное сопротивление. Они имеют оружие. Поэтому ни одна автономия для Донбасса не сработает. Кравчук уже сделал это в свое время с Крымом - и мы видим, к чему это привело.Процесс деоккупации, особенно деоккупации сознания жителей Донбасса будет тяжелым и может растянуться на десятки лет. Этот земля не возродится в ближайшее время и уже не будет иметь такого значения для Украины, как раньше. Но это наша территория. И это - наши люди, украинцы.- Еще в середине 60-х годов прошлого века в Донецке украинский и русский языки примерно поровну звучали на улицах, в транспорте, в очередях в магазинах ... В некоторых районах Донецка сохранялся украинский язык больше похожий на суржик. Он и остается там. Я много встречал людей, которые говорят на смешанном наречии, отличающийся от других регионов Украины. И в разных районах Донбасса до сих пор говорят на разных наречиях, это характерно для любой страны.- - То есть, легенда о «исконно русскоязычном крае» - это только легенда?- Это не просто легенда, а целый набор мифов о «русском мире». Как историк я могу сказать, что это искусственно созданная мифологема. Ранее этот регион был под опекой Черниговского княжества. А во время Запорожской Сечи король Стефан Баторий отдал эти земли до Дона в состав земель войска Запорожского Низового. Это была Кальмиусская паланка, которая возникла еще раньше с центром казацкой крепости Домаха на месте нынешнего Мариуполя и появилась еще в начале ХVI века. Позже эти земли вошли в состав Олешковской Сечи. В двадцатых годах ХVIII века царь Петр отрезал часть земель по Кальмиусу и отдал их Войску Донскому. Только тогда там появилось первое русское население. Российские исследователи до революции 1917 года признавали, что большинство донских казаков происходят от украинских.(От «Обкома»: Игорь Козловский родился и прожил в Донбассе всю свою жизнь. Он один из немногих коренных жителей Донбасса. Во время интервью ученый рассказал, что по линии матери отследил свой донецкой род до ХVII века. В его семье бытовыми языках были и украинский, и русский. Но большинство прочитанных в детстве и юности книг были украинскими, что, по его признанию, влияло на формирование его мировоззрения и мироощущения)- Вы только деконструировали еще одну легенду о Донбассе, о как Диком Поле, которое никому ранее не подчинялось ...- Да так говорят еще и от непонимания того, что в свое время были государства, которые не имели постоянных поселений. Но это были государства. Например, тюркские номады. Я принимал участие в археологических раскопках курганов в Старобешевском районе. В них много слоев различных эпох. Мы доходили от древнеямной культуры, через срубного культуру,  аланов, роксоланов, скифов, к казачеству ... Там всегда было население. Говорить, что там было Дикое Поле - это невежество.- Вы почти 25 лет прослужили в Донецкой областной администрации. Вы были частью той власти?- в 1980 году я окончил исторический факультет Донецкого государственного университета и получил диплом историка с отличием. Еще в студенческие годы я написал много научных исследований по проблемам религии. И меня пригласили в областную администрацию на должность уполномоченного по делам религий. Два дня в неделю я работал в кабинете, а остальное время - среди верующих. При Советском Союзе религиозная жизнь радикально отличалось от того, чему нас учили.После обретения Украиной независимости я помогал религиозным общинам регистрироваться, помогал миссионерам. Тогда губернатором стал Янукович, хотя он был второстепенной фигурой и никто не ожидал его назначения. Просто искали компромисс, и его тогда назначили временно, потому что он был испуган и не понимал многих проблем региона, все решали «серые кардиналы». Тогда еще епископом Московского Патриархата стал Иларион, и они требовали приоритета этом Патриархата, а я с этим был не согласен. На меня писали доносы, и я вошел в конфликт с Януковичем. Когда меня вызвали в СБУ, там прямо сказали, что вас заказал сам Янукович.Выкрутились они следующим образом: отменили мою должность начальника отдела религий. Я облегченно вздохнул и целиком переключился на научную и образовательную деятельность. К тому времени я создал первый в Украине колледж религиоведения, позже перенес свою деятельность в Институт искусственного интеллекта, который был единственным учебным заведением, которое открыто демонстрировал свою проукраинскую позицию, выступал за развитие украинского языка и культуры. А потом, уже с подачи президента Януковича, нас уничтожили путем присоединения к такому оплоту «русского мира», как Донецкий технический университет.- С какими проблемами Вы сталкиваетесь сейчас, после своего освобождения из плена?- С теми же, с которыми и все переселенцы. Например, мне прекратили выплаты социальной помощи из-за того, что я, как ученый, выезжал за границу на международные форумы. Эти выплаты возобновили только после вмешательства президента Порошенко. Но это не решение проблемы, это была личная услуга. Потому что есть много случаев, когда внутренним переселенцам задерживают, или лишают их социальных выплат, пенсий, когда им негде жить, не за что покупать еду, многих не берут на работу по специальности, переселенцы лишены избирательных прав ... И государство при этом ничего не делает, а наоборот, выпускаются следующие постановления, которые только мешают людям жить. А ведь люди, которые там отстаивали Украину и здесь стоят на стороне Украины. Но они уже начинают отчаиваться, потому что каждый человек имеет определенный предел выносливости, и не все могут выдержать это психологическое, моральное и материальное нагрузки. Переселенцы сталкиваются с проблемами на каждом шагу, особенно в кабинетах чиновников. Все это в комплексе порождает беспокойство, рост социальной напряженности, которая может перерасти в деструктивные действия. Все украинцы должны быть защищены не только социально, но и отношением к ним. Они являются важной частью нашего общества, которая сейчас страдает больше всего. Зато у нас появился целый слой людей, которые подвергаются сегрегации в цивилизованном украинском обществе.(От «Обкома»: 26 июня 2017 Окружной административный суд города Киева по иску Украинской Ґельсинськои союза по правам человека отменил нормативные акты Кабинета министров, обязывающих переселенцев проходить проверки. Кабмин подал апелляционную жалобу на это решение, но 4 июля 2018 Киевский апелляционный административный суд оставил ее без удовлетворения. Проверки должны прекратиться уже с 5 июля. Однако социальные службы продолжают их в ожидании кассационной жалобы. Юристы УҐСПЛ утверждают, что пока решение по кассации нет, проверки ВПО незаконные и советуют переселенцам обращаться в суд, где «их дело, скорее всего, будет выигрышным»).- Вернутся переселенцы из Донбасса в свои дома, когда завершится война?- Вернутся те, у кого есть ностальгия, кто хочет дожить там свою старость. Подавляющее большинство молодежи не вернется. Люди среднего возраста, которые нашли работу и как-то устроились на новых местах, также уже не вернутся.- А вы будете готовы вернуться?- Боже упаси! Хотя я уже и не молодой человек, я туда не вернусь. Зачем отравлять себе годы, которые мне еще остались? Зачем смотреть там на людей, которые меня пытали? Которые мне писали доносы ... Это постоянный стресс!- Сразу после освобождения Вы говорили, что не держите зла на своих мучителей. Сейчас Ваше отношение к ним изменилось?- Нет. Любая злость, ненависть разрушает, прежде всего, тебя самого. Я понимаю тех людей ... Это несчастные люди. Их можно только жалеть.- Почему Вы не уехали из Донецка до того, как Вас взяли в плен?- Мой сын больше 20 лет лежит со сломанным позвоночником. У него синдром Дауна, у него раны, не заживают уже 20 лет. Поэтому каждое утро я встаю, чтобы промыть его раны, поставить катетер, сделать ему массаж, покормить ... Его было чрезвычайно трудно вывозить, требовалось функциональная кровать для транспортировки на большое расстояние. Я планировал выехать весной 2016 года, но не успел. Там много людей, кто был вынужден остаться из-за больных родственников.- Вы уже рассказывали о пытках в плену. Какую военную тайну хотели выбить на тех допросах с ученого-религиоведа?- Это были не допросы, а пытки в течение нескольких часов подряд. Это были инсценировки расстрелов, крутили у виска «русскую рулетку» ... Мне всегда надевали на голову мешок, и я не мог видеть ни их лиц, ни того, что они там делали. Мне постоянно твердили, что я враг, пришел «русский мир», таких, как я, надо уничтожать. Они получали удовольствие от того, что они могут меня пытать. Это было наказание. У меня были сильно избиты все конечности, на них почернела вся кожа, и были перебиты нервные окончания. Я только сейчас начал что-то чувствовать своими пальцами. На ногах от ударов были отражены части костей и они выходили через кожу. Я долго не мог спать и ходить, кровь сразу отливала в конечности и я терял сознание. «Суд» в моем деле состоялся почти через год, а до того это были просто пытка.- Как долго это продолжалось?- Мне трудно сказать, потому что в такой ситуации теряется чувство времени. К тому же там, в подвале, когда мне снимали мешок с головы, еще не было ни света, ни окон. Позже меня и других политических заключенных перевели в донецкое СИЗО и также спустили в подвал, где были камеры смертников размером 2 на 2 метра. В камере было одно крошечное окно в потолке с решеткой, но без стекла, и дождь и снег - все попадало прямо в камеру. Вместо туалета - дырка в полу, откуда в камеру забегали крысы. А когда эта «канализация» забивалась, весь ее состав - моча и фекалии, заполняли весь пол в камере.Никакой связи с внешним миром не было все полгода пребывания там. Еду мне передавали родные и мои ученики.В Горловскую колонию я попал только по завершении «суда», в конце мая 2017 года. Там было гораздо легче. Но меня часто держали в карантине или в карцере и запрещали общение с большинством других заключенных.- Почему это считалось опасным?- Там были очень разные люди, среди которых и уголовники, сидящих уже длительный срок. Они относились ко мне с уважением потому что для них было странно, что рядом с ними сидит такой образованный человек. Я читал им лекции по истории и истории различных религий, они обращались за психологической помощью. Но были и проблемы с оперативниками. Я видел, как они там «крышуют» оборот наркотиков, поставки заключенным мобильных телефонов и всего, что запрещено, но «разрешено» за определенное вознаграждение персонала. Они понимали, что я все это вижу, и они меня за это ненавидели.- Вы пережили пытки, издевательства и унижения, а также изоляцию. Что из этого было наиболее травматичным опытом?- Все вместе. Хотя я уже был в таком состоянии, что не боялся умереть, но все эти унижения, моральное давление и изоляция были очень тяжелыми. Я выжил благодаря тому, что я могу любить. Я могу передавать свою любовь родным, близким, друзьям, своим ученикам, Украине. В чем смысл жизни? В любви. Если исключить любовь - в жизни нет никаких смыслов.Во-вторых, я чувствовал ответственность. Если я могу нести людям любовь, я выжить. В-третьих, это духовные практики - молитвы, медитации. Это помогало очень сильно. И еще помогает то, что думаешь не о себе, а о других. Если помогаешь другим, которые рядом с тобой - хлебом, водой, советами, общением - это тоже поддерживает. Труднее было, когда ты физически не можешь этого сделать, например во время пребывания в одиночном заключении. А если не зацикливаться на своих травмах, на своем боли, в свою судьбы, на своих проблемах - это позволяет выжить. И даже жить!- Кем были другие узники вокруг Вас?- Очень разные люди. Там есть и политические заключенные с проукраинской позицией, и бизнесмены, которые стали проукраинскими, когда у них отобрали бизнес, и откровенно криминальные элементы, а также многие из тех, кто начинал войну против Украины, принимавших участие в боевых действиях еще в Славянске. Для многих таких было когнитивным диссонансом общаться со мной. Они видели человека, который имеет свое мнение, но может выслушать и понять их. Они часто начинали признавать, что допустили ошибку. Мне потом сообщили, что меня написан донос и готовится мой перевод с этой колонии, потому что у персонала есть опасения, что я здесь готовлю проукраинский мятеж.Но люди просто не имели элементарной гуманитарного образования. Когда им даешь знания по истории, устройству и функционированию социума, они начинаютпонимать всю лживость пропаганды, которой они подверглись.- То есть таким образом Вы уже начали «деоккупации сознания», о чем говорилось выше?- Собственно, я пытался этим заниматься всю жизнь (улыбается).Вильгельм СМОЛЯК Источник: 62.ua

Джерело "62.ua"

 

ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ:

► Літо 2024 року буде таким же спекотним, як і попереднє, а потім буде "переворот", – кліматологи
► В Індонезії блискавка вбила футболіста під час матчу (відео)
► 17 лютого очікуються найбільші морози
► Шторм на Філліпінах забрав життя 6 людей
► Над Швецією з'явилось унікальне сонячне гало